Вы не вошли.
В СЕМЬЕ САПОЖНИКА ДЕТИ БЕЗ САПОГ
При переходе любого государства от тоталитарной власти к конституционной демократии смена задач и приоритетов неизбежно приводит к двум стратегическим кадровым проблемам:
- Исчезает потребность в специфической деятельности для обслуживания и защиты тоталитарной власти.
- Появляются новые задачи, которые диктуют новые требования к профессиональной деятельности.
Сейчас для государств, опыт конституционной демократии которых ничтожен, непрофессионализм оказался критическим факторам торможения. Это относится ко всем государствам СНГ. Так, в России все острее ощущается дефицит современных профессионалов при избытке специалистов с дипломами разного уровня - от лицея до докторского. Крайне острыми, например, оказались проблемы профессионализма в наиболее успешной сфере российского бизнеса – информационных технологиях. Это объясняется тем, что специалистов по ИТ, как правило, готовят немолодые кандидаты и доктора наук, защитившие свои диссертации в ситуации безнадежного отставания СССР в этой сфере от индустриально развитых стран. Особенно чувствителен дефицит программистов - результат того, что в российских вузах не учат навыкам современных методов программирования. Так, в 2004 году во всех софтверных компаниях России трудилось немногим более 40 тысяч программистов, а в Индии - более 750 тысяч. Соответственно, на мировом рынке ИТ-аутсорсинга доля России – 0,9 %, а Индии – 21, 5 %. Цифры весьма впечатляющие - даже если учесть, что население Индии больше населения России примерно в 7 раз.
В целом сегодня кадровая проблема для России определяется тем, что можно назвать разрывом поколений. Шестидесятники во многом внесли дух свободы в перестройку. Но очевидно, что нормы конкретного современного профессионализма невозможно заменить абстрактной идеей-фикс «социализм с человеческим лицом». Когда шестидесятники сошли с профессиональной сцены, то обнаружилось, что следующее поколение профессионалов (сегодняшние специалисты среднего и старшего возраста) целиком сформировано социально-экономической системой застойных времен с ее движением по статусной лестнице только вверх и массовым пьянством. Более того, в ситуации ирреального профессионализма и нереальных планов партократии только пьянство было единственным массовым систематическим видом деятельности в СССР. Уже к началу перестройки отставание СССР от индустриально развитых стран оказалось катастрофическим и необратимым. Поэтому нынешнее молодое поколение формировалось и формируется в условиях острой и для большинства из его представителей неразрешимой проблемы приобретения современного, т.е. востребованного на рынке труда профессионализма.
Успешные российские фирмы пытаются уйти от проблем советского профессионализма, используя две формулы - «до определенного возраста» и «без вредных привычек». Во всех сферах деятельности непрерывно происходит омоложение сотрудников. В менеджменте, праве, экономике начинают доминировать не имеющие негативного советского опыта профессионалы. Все более омолаживается и правительство России. В нем в сфере экономики, науки, образования чиновники, имеющие опыт работы в советской административно-командной системе, уже являются скорее исключением.
Но совершенно иначе обстоит дело в руководстве силовых структур, особенно в спецслужбах. Все их руководители высшего звена – это успешные карьеристы среднего и старшего возраста. Свой профессионализм они сформировали в советских силовых структурах в ситуации их чудовищного технического отставания от индустриально развитых стран и на основе специфических советских норм права и организации. Одновременно все больше руководителей этих структур оказываются вчерашними офицерами среднего уровня советского КГБ.
Это является основанием для утверждений о стремлении сотрудников КГБ во главе с президентом вернуть тоталитарный режим. Попробую ответить на вопрос «Так ли это?» и в этом ли (или только в этом) состоит проблема все более успешного внедрения чекистов во все государственные структуры?
Очевидно, что сегодня нет серьезных оснований для сверхапокалиптических ожиданий. Маловероятно, что вчерашние майоры и подполковники КГБ - сегодняшние высшие российские чиновники – захотят пересесть со своих шикарных иномарок на скромные черные «волги», вернуться в государственные квартиры, ходить в спецраспределители за жалким (сравнительно с их сегодняшним уровнем потребления) пайком и в Березку за случайными иностранными товарами и, наконец, жить на зарплату, равную сегодня оплате квалифицированного строительного рабочего. И тем более этого не захотят их семьи. Скажем, вряд ли жены высокопоставленных чекистов захотят отдать государству свои пакеты акций в коммерческих организациях. И другие высшие чиновники силовых структур не желают, чтобы их родственники потеряли свои места в бизнес-структурах.
Оставлю за пределами данной статьи традиционную для спецслужб деятельность в сфере разведки, контрразведки и пограничной службы. Единственная тема данного исследования – рассмотрение проблемы решения российскими спецслужбами тех новых профессиональных задач, которые они обязаны исполнять в соответствии с новой Конституцией и новым Законодательством. А потому, проанализируем лишь проблемы спецслужб, возникшие у них в результате перехода России от тоталитарного государства к демократическому. Смена государственного строя привела к тому, что исчезло множество старых задач, появились принципиально новые, и одновременно кардинально изменились условия работы спецслужб. Но парадоксальным образом в них стратегическую роль играют те генералы, которые выросли как профессионалы благодаря деятельности в советском КГБ, в том числе в его печально знаменитом пятом управлении. Это управление занималось защитой Конституционного строя, основой которого согласно статье 6 Конституции СССР – «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы» - была КПСС. Поэтому надлежит вернуться назад в СССР и посмотреть - что и в каких условиях делало советское КГБ для защиты Конституционного строя в Российской Федерации. Эта деятельность КГБ опиралась, прежде всего, на такие статьи УК РСФСР как 69 «Вредительство», 70 «Антисоветская агитация и пропаганда», 72 с ее участием в антисоветской организации и, наконец, 1901 «Распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный или общественный строй» - все это «особо опасные государственные преступления». А их дополняли и «иные государственные преступления» статьи 881 «Недонесение о государственных преступлениях», 882 «Укрывательство государственных преступлений, 88 «Нарушение правил о валютных операциях». Пятое управление КГБ в реальности было политической полицией. При всех различиях политических полиций в разных тоталитарных режимах у них всех есть один общий базис – они создаются для защиты тоталитарной власти и функционируют в ее интересах. Среди задач политической полиции в принципе не может идти речь о какой бы то ни было защите демократии, поскольку в тоталитарных государствах демократия всегда является декларативным прикрытием. В то же время советское КГБ опиралось на систему «прошивки» всей жизни советского человека - обязательные прописка и работа по месту прописки, цензура и запрет использования множительной техники; мощная система первых отделов и гигантская сеть «сексотов». КГБ успешно использовало в борьбе с политическими противниками и репрессивную психиатрию, и неполитические статьи уголовного кодекса.
Сегодня кардинально изменились условия деятельности спецслужб - прежде всего, принципиально переписано все законодательство. Из УК РФ исчезли не только выше перечисленные государственные преступления, но и все преступления против социалистической собственности. Перестали быть преступлениями как вчерашние тяжкие уголовные преступления (спекуляция и фарцовка, частное предпринимательство за пределами крайне примитивной кооперативной деятельности), так и режимные преступления (паразитический образ жизни, нарушение правил прописки) и многое, многое другое. Вместе с нормами Конституции кардинально изменились нормы Уголовного и Уголовно-процессуального кодекса РФ.
Перечислю те новые задачи, которые появились у спецслужб после перестройки. Очевидно, что Раздел X УК РФ. «Преступления против государственной власти» прямо относится к их деятельности. Рассмотрим его. Прежде всего, в главе 29 УК РФ «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства» уже печально знаменитая статья 282. «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» сменила статью 74 УК РСФСР «Нарушение национального или расового равноправия» - чисто номинальную в СССР, если вспомнить о многочисленных ограничениях, например, для евреев, начиная с 1952 года. Помимо этого, в УК РФ появились две принципиально новые главы этого раздела. Так, в главу 30 «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления» в новых формулировках вошел целый ряд статей из раздела УК РСФСР «Должностные преступления»: 285 – «Злоупотребление должностными полномочиями», 286 – «Превышение должностных полномочий», 288 – «Присвоение полномочий должностного лица», 289 – «Незаконное участие в предпринимательской деятельности», 290 – «Получение взятки», 291 – «Дача взятки», 292 – «Служебный подлог», 293 – «Халатность». А в главу 31. «Преступления против правосудия» вошли статьи: 299 – «Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности», 300 – «Незаконное освобождение от уголовной ответственности», 302 – «Принуждение к даче показаний», 303 – «Фальсификация доказательств», 305 – «Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта»; 306 – «Заведомо ложный донос», 307 – «Заведомо ложные показание, заключение эксперта или неправильный перевод»; 309 – «Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу», 310 – «Разглашение данных предварительного расследования», 312 – «Незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту либо подлежащего конфискации», 315 – «Неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта», 316 – «Укрывательство преступлений».
В то же время целый ряд старых задач спецслужб приобрел новый смысл. Например, терроризм во времена застоя фактически отсутствовал и в его реальной, и в ирреальной форме. Осуществление терактов делали невозможным «прошивка» всей жизни и отсутствие частного предпринимательства. Сегодня терроризм, прежде всего, прямо опирается на криминальную деятельность представителей силовых структур – продажа оружия из ВС, взятки сотрудникам правоприменительных структур и т.п. Поэтому, борьба с терроризмом требует от спецслужб принципиально новых стратегии и тактики. Масштабы пропажи оружия, фабрикации документов в России таковы, что трудно говорить об успешной работе спецслужб в борьбе с основаниями терроризма.
Большинство новых для российских спецслужб статей УК в сфере государственных преступлений наши законодатели формировали, видимо, по образу и подобию законодательства о спецслужбах демократических государств. Представим себе, что «силовики» будут их успешно решать. Тогда в России начнется правовая идиллия – исчезнет коррупция, суд станет независимым и правовым, деятельность правоприменительных структур окажется строго законной. То же ФСБ надежно защитит рядового гражданина от всех злоупотреблений власть имущих. Вот так и размечтаешься, сравнив УК РСФСР и УК РФ. Но вот попробуйте сходить, например, в питерский Большой дом или в московскую Лубянку и попросить защитить Вас от вымогательства взяток, от насилия милиции и т.д. Вашему появлению очень удивятся. Но, правда, не отправят, как в СССР, в психушку за клевету на советскую власть. И на том спасибо. А вот граждане США обращаются в ФБР за защитой своих конституционных прав.
Очевидно, что в России число таких государственных преступлений как коррупция, беспредел власти, никем не пресекаемый разгул ксенофобной агитации, если не растет, то, во всяком случае, отнюдь не падает. При этом отмечается парадоксальная ситуация. В США и политики, и чиновники постоянно критикуют ФБР, которое, между прочим, работает совсем неплохо сравнительно с нашим ФСБ. А в России работой спецслужб все довольны. Так, президент РФ Владимир Путин в январе 2004 года сообщил, что «в прошлом году подразделения ФСБ России в целом успешно справились с поставленными задачами». А Совет Федерации, в функции которого входит контроль за ФСБ, просто молчит.
Почему же, несмотря на многочисленные реформы спецслужб, их деятельность в сфере, жизненно важной для успеха российской демократии, не слишком успешна. Ответ очень прост. При всех реформах спецслужб стратегическую роль в них продолжают играть вчерашние советские разведчики, контрразведчики и борцы с диссидентами. Парадокс ситуации в том, что им сегодня фактически вменено в обязанность защищать те самые права и свободы гражданина, с которыми они успешно боролись вчера. А потому стратегический статус руководства спецслужб хорошо описывает афоризм Гете – «Кто не может делать необходимое, делает ненужное». Генералитет ФСБ блестяще доказывает правоту этого афоризма. Приведу два примера.
Директор ФСБ Николай Патрушев заявил: «в различных зарубежных странах действуют приблизительно 60 антидемпинговых законов, действие которых наносит России ущерб в размере 5-6 миллиардов долларов». Но любому молодому юристу известно, что законодательство зарубежных стран не должно формироваться с учетом экономических интересов России. Но генерал ФСБ Патрушев, как известно, и в СССР учил не право, а приборы, и работал не юристом, а инженером (пару лет) и сотрудником КГБ.
http://www.russianchicago.com/common/ar … &id=193259
Другой еще более наивный генерал ФСБ - В. В. Остроухов предлагает предотвратить "распространение в Интернете экстремистских идей, вести учет нелегальной сетевой активности, а также иметь возможность получать базы данных и регистрации телефонных абонентов с указанием их Интернет-адресов - как статических, так и динамических". Не говоря уже о том, что предложение Остроухова антиконституционно, оно технически и экономически не реализуемо – если только не ввести полную цензуру на содержание российского Интернета. Неужели, как в советские времена поступали с множительной техникой, будут ставить все компьютеры на учет и под контроль спецслужб? Если вспомнить, что у России нет средств компьютеризировать все государственные службы и учебные заведения, то как же в стране можно сделать то, что сегодня недостижимо даже для гораздо более богатых государств.
Достаточно парадоксально, что ФСБ, предлагая глобальный контроль над Интернетом, в то же время упорно не занимается тем, что прямо относится к его непосредственным обязанностям по пресечению государственных преступлений – распространению в традиционных СМИ и в Интернете ксенофобной агитации. Хотя, судя по выступлению того же генерала Остроухова на конференции в Париже, он прекрасно об этом знает. Иногда начинает казаться, что наши спецслужбы в сфере большинства государственных преступлений играют роль своего рода наблюдателя от ООН и одновременно теоретика, которого не интересуют практические приложения его концепций. В качестве иллюстрации можно привести высказывания и предложения главного стратега ФСБ - генерал-полковника Виктора Комогорова. В 2002 году генерал Комогоров www.webtelek.com/news.php?url=/terror/2002/04/23/cooperation/, тогда заместитель директора ФСБ России, а сегодня руководитель службы по анализу, прогнозу и стратегическому планированию заявил «Интерфаксу» следующее: "К примеру, в течение февраля мы предоставили ЦРУ США около 100 информаций, они нам - 50. При этом мы предоставили им данные, которые затем были реализованы на практике, а мы от ЦРУ получили чисто фактологическую информацию". По его словам, информация российских спецслужб носила аналитический характер, касалась планов и замыслов террористов, содержала прогнозы развития ситуации. Хотя это заявление явно не нуждается в комментариях, но трудно удержаться и не отметить удивительную наивность генерал-полковника в части, например, прогнозов развития ситуации для США. И одновременно это прекрасная отражение принципиального непонимания того, что современная деятельность спецслужб – это не квазитеоретический анализ, а конкретные разработки «здесь и сейчас», которые должны превращать их работу в эффективную. Если главный стратег ФСБ этого не понимает, то о какой успешности практики ФСБ может идти речь? Для того, чтобы оценить юмор ситуации, достаточно сравнить число терактов в России и США за последние пять лет. А через год Виктор Комогоров http://nadzor.pk.ru/articles/showart.php?id=9707 предложил внести такие поправки в закон о судебно-экспертной деятельности, которые позволят поручать экспертизу по делам о гостайне только компетентным лицам из соответствующих компетентных органов.
Базисом избавления от нацизма для послевоенной Германии стал запрет на профессию для бывших сотрудников Гестапо и СС. Соответственно, после объединения Германии такой же запрет распространился на бывших сотрудников Штази.
Наверное, сегодня проблема люстрации вчерашних сотрудников КГБ в государственной службе трудноразрешима. Но очевидно следующее. Есть острая необходимость создания эффективных спецслужб для решения новых стратегических задач в области защиты нового конституционного строя. Но всякого рода реформы современных российских спецслужб являются лишь декорацией, за которой скрывается принципиальная недееспособность вчерашних советских чекистов, неумение эффективно решать в новых условиях не только новые, но во многом и старые задачи – например, успешно бороться с терроризмом. Вызывающее опасения текущее собирание большинства спецслужб под одну крышу, на самом деле лишь один из способов бегства спецслужб от реальных преобразований. За 14 лет реформ в России реальная эффективная перестройка спецслужб так и не была проведена.
Не случайно в демократических государствах, как правило, не смешивается деятельность разведки, контрразведки и борьбы с другими государственными преступлениями внутри страны. Так, в США не просто разделены функции ФБР и ЦРУ – сотрудникам ЦРУ запрещено действовать на территории США. СССР уже нет, но осталась дурная советская привычка – перекидывать руководящие кадры куда угодно, не задумываясь о последствиях. Российские чекисты оказались специалистами широкого профиля и сегодня, как могут, работают во всех сферах – от медицины до балета.
А потому встает резонный вопрос. Почему президент упорно сохраняет власть советских чекистов и даже развивает и расширяет ее за пределы спецслужб? Думаю, что дело и в его личном чекизме. Он явно оправдывает известный принцип «В семье сапожника дети без сапог», поскольку как будто бы не подозревает, что есть принципиальная разница между деятельностью спецслужб в тоталитарном и демократическом государствах.
И если президент не готов сегодня отправить на пенсию своих вчерашних коллег (хотя все они уже дослужились до пенсии), то стоило хотя бы выделить из ФСБ спецслужбы с принципиально новыми задачами (не относящимися к сфере государственных тайн) и развивать их с помощью молодых талантливых профессионалов. При этом эти спецслужбы могли бы использовать профессиональный опыт спецслужб Запада не через делегации начальников, а через прямое обучение молодежи. Известно, что учебные заведения ФСБ готовят только разведчиков, в то время как ФБР отбирает профессионалов из разных вузов и организаций, а потом в своей академии в Куантико адаптирует их к деятельности всего 11 недель.
К принципиально новым задачам российских спецслужб относятся, например, борьба с компьютерными преступлениями, пропагандой ксенофобий с использованием высоких технологий, нарушением авторских прав и патентных гарантий, создание информационных структур и современных лабораторных комплексов. Очевидно, что неизбежно и расширение сферы государственных преступлений – например, в нее должны войти такие преступления, которые в США относятся к компетенции ФБР - экологические преступления, детская проституция и порнография, серийные убийства и маньяки. Только на реальной почве современного профессионализма возможно формирование профессиональных спецслужб демократического государства. Тогда вместо люстрации чекистов де-юре неизбежно произойдет их люстрация де-факто.
Руслан Линьков
Не в сети