Вы не вошли.
качается отсюда: http://mlmusic.38th.ru/
Не в сети
Фармацевт
Волнуйся, знахарь, о травах, почве, камнях, золе.
Снабжай сигнатурой склянку, словно ларец ключом.
Пекись о добротном тигле, об огневом котле.
О звонких весах заботься. Более ни о чем.
Сто тысяч лиц исказятся, гневно задрав носы:
мол, стрелок ты не следишь и эпохи пульс потерял.
Меж тем вот палец твой, он на пульсе. А вот часы,
они идут, и довольно быстро, я проверял.
Сто тысяч глаз, то есть двести тысяч, берем вдвойне,
на зелье мое посмотрят, как на исчадье зла.
А ты доверься ни в коей мере не им, но мне.
Я первый приду отведать из твоего котла.
Сто тысяч ртов напрягутся, как только я и ты
бальзам разольем по чаркам, даже не дав остыть
"Не пейте, вам станет плохо!" - запричитают рты.
А нам и так уж плохо, что ж мы будем не пить?
Сто тысяч лбов, начиненных мудростью лет и зим,
замрут, не решив как быть, едва лишь я намекну,
что даже отдыха ради ты отойдешь не к ним,
а к сыну Ночи и к брату Смерти, то есть ко Сну.
Кому же и спать - то сладко, как не тебе, врачу?
Дремли, покуда в котле твоем, закипая в срок,
бурлит лекарство от государства, пей не хочу,
оно же средство от людоедства, рубль пузырек.
Я сам бы спал, да бальзам гудит, аромат плывет,
объявив район, а также примкнувший к нему пустырь,
плывут индийские перцы, гвоздика, шафран и мед,
мускатный цвет, кардамон, орехи, изюм, имбирь...
Не в сети
Кадриль
Никакой жасмин под окном не пах.
Ни один в садах соловей не пел.
Паче страсти жаждала ты вражды.
Я любил тебя, я сказал - изволь.
Там и сям настроил я крепостей,
зарядил чем следовало стволы,
карту мира вычертил в двух тонах,
разместил над ней силуэт орла.
Не смущал меня проливной напалм,
фейерверк убийственный не страшил.
Я хотел увидеть твою страну.
Я мечтал замерзнуть в ее снегах.
В генеральском раже свинцом соря,
в то же время думал я вот о чем:
если вдруг у нас родилась бы дочь,
почему б ее не назвать Мари?
Это было мощное кто кого,
кроме шуток, вдребезги, чья возьмет.
Дорогой воздушно-морской масштаб.
Агентура в консульствах всей земли.
Я в потемках дымных терял глаза,
от пальбы тупел, зарастал броней.
Ты роняла в пыль аромат и шарм,
изумруды, яхонты, жемчуга.
Но и в самом что не на есть аду,
в толкотне слепых полумертвых войск,
ты казалась все еще столь жива,
что пресечь огонь я не мог никак.
И гораздо после, когда пожар
сам собою стал опадать, редеть,
ты, хранила столь еще свежий блеск,
что, смотря в бинокль, я сходил с ума.
Отовсюду видная сквозь руин,
ты была немыслима как цветок;
не берусь конкретно сказать - какой,
полагаю все же что иммортель.
И когда пожар, повторяю, стал
опадать, клубя многолетний прах;
до нуля дотлел основной ресурс,
а за ним неспешно иссяк резерв;
от штыка последний погиб смельчак,
дезертир последний исчез в тылу.
И остались мы наконец одни
на плацдарме, словно в Эдеме вновь.
Парабеллум я утопил в ручье,
золотой сорвал с рукава шеврон,
силуэт орла завещал в музей,
карту мира выбросил просто так.
Если хочешь, действуй, дозоров нет.
Применяй картечь свою, Бог с тобой.
Подойди и выстрели мне в лицо.
Через два часа я приду в себя.
Не в сети
О ты, не знающий сна...
О ты, не знающий сна,
Трибун, политик, борец!
Ты возмутитель сердец,
Твоя задача сложна:
Ты веришь в царство труда,
В убийство ради добра;
Ты в это верил вчера -
И должен верить всегда.
О ты, чья поступь слышна
Сквозь грохот стрел грозовых!
Ты мастер дел гробовых,
Твоя задача сложна:
Ты должен делать гробы
Для некой милой страны,
В которой люди равны -
Поскольку все суть рабы:
О ты, достигший сполна
Верховной власти и благ!
Ты сам не ведаешь, как
Твоя задача сложна.
Когда в монаршьей алчбе
Ты понукаешь толпой,
Я восхищаюсь тобой
И ужасаюсь тебе.
О, покоритель держав
И усмиритель племен!
Ты несомненно умен,
Но совершенно неправ.
Хлопот не знаю лишь я,
Слагая всякую чушь.
Я нужд общественных чужд.
Проста задача моя:
Пока рассвет не расцвел,
Я должен - в поте лица -
Придумать новый глагол.
И повторять без конца.
Не в сети