Вы не вошли.
Страницы 1
По опросу компании MasterCard, 61 % россиян считает шопинг лучшим видом отдыха. Страна погрузилась в сладостную эйфорию. В те редкие моменты, когда сознание народа вдруг просыпается, становится жутко и хочется заснуть обратно. Виктор Грюэн — это архитектор, сконструировавший первый в мире торговый центр. В проект изначально была заложена идея довести человека до состояния аффекта, при котором он теряет ориентацию в пространстве, становится внушаем и делает массу импульсивных покупок. Ученые назвали такое состояние «перенос Грюэна» (Gruen transfer). Характерные внешние признаки: затуманенный взгляд, блуждающая улыбка. То, что происходит сейчас, — это «перенос Грюэна» в планетарном масштабе.
Идея сверхпотребления завоевывает континент за континентом, и никакой коммунизм или джихад не в силах остановить этот победный марш.
Эрих Фромм, убежденный фрейдомарксист, нашел для этих процессов точный образ. Он сравнил современный мир с большой женской грудью: «Человеческое счастье сегодня состоит в том, чтобы развлекаться. Развлекаться — значит получать удовольствие от употребления и потребления товаров, зрелищ, пищи, напитков, сигарет, людей, лекций, книг, кинокартин, — все потребляется, поглощается. Мир — это один большой предмет нашего аппетита, большое яблоко, большая бутылка, большая грудь; мы — сосунки, вечно чего-то ждущие, вечно на что-то надеющиеся — и вечно разочарованные». Вспоминается старый фильм Вуди Аллена, где созданная в результате эксперимента гигантская женская грудь вырывается из лаборатории на волю и давит всех встречных и поперечных.
Как известно, в мае 1968-го юноши и девушки из благополучного парижского пригорода Нантер попытались организовать сопротивление наступлению «большой груди» на их одухотворенную левацкими идеями жизнь. В подкравшемся благоденствии студенты почувствовали «засаду», суть которой выразил Ги Дебор в «Обществе спектакля»: «Спектакль есть дурной сон закабаленного современного общества, который в конечном счете выражает лишь только его желание спать. И спектакль — страж этого сна». Молодежный протест 68-го пробудил от спячки неимущие классы, и те в конечном счете выбили у правительства ряд серьезных социальных льгот. Спустя 40 лет, в мае 2008 года, я оказался во Франции. События «Красного мая» были, что называется, трендом сезона. В магазинах одежды — флаеры на дискотеку «Дух 68-го» и футболки с лозунгами того времени. Сеть FNAC подготовилась к юбилею со всей мощью мерчендайзинга. В каждом магазине компании стояли стенды с выпущенными специально к годовщине альбомами, книгами и дисками, расставленными по всем законам розничной торговли. Все это выглядело так привлекательно, что я не удержался и набрал целую кучу «айтемов», среди которых были и откровенно ненужные. Стоя в очереди к кассе, я ощутил непобедимое совершенство общества потребления. Оно, как философский камень, извлекает прибавочную стоимость из всего, к чему ни прикоснется. Даже из собственных врагов. Май 68-го превратился в то, против чего протестовал, — в товар, развлечение, спектакль.
Некоторое время назад «большая грудь» добралась и до России. В стране уже какой год — потребительский бум. Затуманенный взгляд, потеря ориентации, внушаемость и склонность к непредвиденным покупкам — все симптомы «переноса Грюэна» налицо. За какие-то 15 лет мы прошли путь, на который Запад потратил весь прошлый век. По опросу компании MasterCard, 61 % россиян считает шопинг лучшим видом отдыха. Поражает не огромная цифра, а то, что в других странах, где проводился опрос, шопинг вообще не считают видом отдыха. А знаете с кем, согласно тому же опросу, россияне предпочли бы провести выходной? На пьедестале шесть имен с примерно одинаковыми результатами, среди них британская королева, Шумахер и папа римский. Представитель России только один. Думаете, Путин? Не угадали: Ксения Собчак. Вот верховный главнокомандующий триумфального шествия консьюмеризма по просторам России. На ее «стильные штучки» равняется вся страна. При этом три четверти россиян совсем перестали копить. Зачем? Ведь в супермаркетах есть еще столько товаров, на которые всегда можно взять кредит. Сумма просроченных кредитов непрерывно растет; к примеру, каждый житель Краснодарского края в среднем должен банкам 10 тысяч рублей, и эта цифра будет только увеличиваться. В стране, где каждый пятый живет за чертой бедности, «перенос Грюэна» быстро превратился в «перекос Грюэна».
В том, что потребление стало национальной идеей, ничего плохого нет. Оригинального, правда, тоже. Страна погрузилась в сладостную эйфорию, предсказанную Хаксли в книге «О дивный новый мир». «Сомы грамм — и нету драм». Особенностью отечественного «перекоса» является то, что скорость превращения среднестатистического потребителя в зомби здесь гораздо выше, чем на Западе. Включим телевизор. С одной стороны, сознанием зрителя манипулирует «общество потребления», ежесекундно навязывая различные сценарии траты денег (особо показателен в этом смысле бум всевозможных смс-голосований, лотерей и т.п.: что может быть проще и приятнее — не вставая с дивана, приобрести какую-нибудь безделушку, вроде рингтона). «Чем старое чинить — лучше новое купить», — говорит цитатой из Хаксли телевизор во время рекламной паузы. С другой стороны, государство. Оно заполнило собой эфирные пустоты между рекламой, ни на минуту не прекращая пулеметный обстрел зрительских мозгов из всех орудий пропаганды. «Общность, одинаковость, стабильность», — снова цитирует Хаксли телевизор, только уже после рекламной паузы. Есть ли у нас развивающие программы? Передачи, заставляющие задуматься? Почти нет. Телевидение все больше напоминает перестроечные сеансы массового гипноза с Кашпировским, неизменно начинавшиеся словами: «Даю установку…»
В те редкие моменты, когда сознание народа вдруг просыпается, становится жутко и хочется заснуть обратно. В середине этой весны в городе Североуральск рабочие шахты «Красная шапочка», принадлежащей компании «Русал», устроили забастовку, требуя увеличения заработной платы. Сначала они 10 дней отказывались выходить из забоя. Забастовщиков поддержали горняки из другой шахты компании. Руководство «Русала» сообщило, что готово к переговорам, работяг выманили на поверхность, но ни одно из требований выполнено не было. Тогда шахтеры объявили голодовку. На них давила местная пресса. Им угрожали административными и даже уголовными мерами. Мужики стояли насмерть, готовые сражаться хоть с сатаной, хоть с самим Дерипаской. Потом их женам позвонили из местного отделения Сбербанка с предупреждением: если к середине месяца не поступят платежи по кредитам, банк повысит процентную ставку в два раза. И шахтеры, несолоно хлебавши, отправились обратно в забой. Потому что они тоже — часть общества потребления, его, можно сказать, фундамент. Им тоже хочется иметь новую машину, плазменный телевизор и мобильник на две симки, рекламу которого показывает телевизор. Они хотят жить как все люди. А хочешь жить как все — не просыпайся.
Владелец шахты «Красная шапочка» — Олег Дерипаска. Богатейший человек страны, чье состояние, по подсчетам журнала «Форбс», ежедневно увеличивается на 42 миллиона долларов. С точки зрения общества, в котором создается прибавочная стоимость, Дерипаска правильно сделал, что не повысил горнякам зарплату на несколько тысяч рублей. В шахтерских городах и поселках и без того жесточайшая конкуренция на
рынке труда.
P.S. Этот текст я написал больше месяца назад как идеологическую платформу для нового телевизионного проекта. Пока я думал, куда бы его пристроить, в стране разразился кризис. Любопытно, что текст при этом ничуть не устарел. Если дефолт 1998 года шарахнул по всем и сразу, то нынешний кризис большинство населения наблюдает исключительно по телевизору. Это похоже на ураган «Катрина» или цунами в Индийском океане — их жертв, конечно, жалко, но они слишком далеко, чтобы по-настоящему ужаснуться. Где-то рушатся банки, закрываются биржи, но рестораны, магазины и торговые центры по-прежнему заполнены покупателями. За минувшие 10 лет отношения людей и товаров слишком переплелись и усложнились, чтобы их могли разорвать проблемы с какой-то «банковской ликвидностью».
Знаете, как называется журнал, выигравший недавно премию «Тираж — рекорд года»? «Я покупаю». Это такой гид по шопингу, чрезвычайно популярный в регионах. Название издания вполне могло бы стать девизом нашего времени. Я покупаю — значит, я существую.
Андрей Лошак
Не в сети
До чего же близка тема!
И ещё (в Москве) - всюду закрытые булочные, вместо них супермаркеты, где всучают без спросу горы целофана; магазины тканей и пуговиц - только салоны с запредельными ценами, в то время как магазины недорогой (хотя, как сказать) одежды (чаще - некачественной) - всюду; а ещё "горбушки" (названные так по дикому недоразумению) с их диктатурой плохих и дорогих компьютерных деталей, с их "заманухами", "неофициальными диллерами" (т. е. теми, после покупки у которых обращаться в гарантийную мастерскую, если что, - бесполезно) и т. д.; со спекулянтскими рынками, где те же вечные пакетики, но в сочетании с грязью и обсчитыванием (непосредственных производителей либо нет, либо они хорошо прячутся, ибо это нелегальные старушки). Всюду вечное "купи" вместо "сделай" (которое не только не звучит, что дико, но понятно, но и сопровождается различными препятствиями).
Телевизионная агрессия, в которой мы все друг другу "враги": вражда религиозная, вражда партий (похожих друг на друга, как помойка на мусорное ведро, но тем не менее дико и тупо враждебных), вражда национальностей - для телевидения (и для доверчивых зрителей-слушателей) уже давно не новость, а общий фон, на котором есть ещё вражда между учителями, врачами, рабочими, бизнесменами, ментами, актёрами, безработными и т. д. (все они по телику - предатели, взяточники, сволочи, убийцы и т. д., а ведь повторяя множество раз подобные заклятия, нетрудно в короткие сроки воплотить не только эту вражду, но и саму эту чёрную реальность в жизнь - впрочем, и без этого ведь всё не просто). Прокалывающая мозги "тестовая" политика - от дебильного вопроса "ты коммунист или демократ (анархист, националист и т. д.)?" до всеобъемлющего школьного ЕГЭ (где набор тщательно продуманных "альтернатив" (в стиле "ты перестала пить коньяк по утрам? - Да или нет?") охватывает всё школьное знание - пока что, к счастью, кроме МХК). Всё это и другое - части какого-то гигантского спрута (примерно такого, который по известной морской легенде, застрял в Гибралтарском проливе), такого, что трудно не заметить. Но всё это - м. б., только внешняя переперченная оболочка, под которой - незаметные затуманенному утомлённому взору плохо прикрытые "реформы" по укреплению диктатуры.
По К. Н. Леонтьева ("Византизм и славянство") есть 2 варианта революционной мысли: коммунистическая (в качестве примера учение Э. Кабе) и прудоновская (первый опыт анархизма). В 1м случае - атеизм, полная сексуальная свобода, приучение людей к несамостоятельности, общая собственность и жёсткая централизованная власть; во 2м - множество деспотических кланов-семей при полном упразднении государства.
Пару лет назад, со всей наивностью доверяя этим рассждениям названного автора и видя вокруг что-то очень напоминающее описанный у него "коммунизм" (но какой-то дешёвый и недоделанный - впрочем, м. б., специально), я радостно называл и советский социализм и современный американский - "кабеизмом" (от имени Э. Кабе, который, м. б., на самом деле имел в виду всё же нечто другое - не знаю). И, правда, в дорогом, "правильном" и качественном советском социализме и современном дешёвом, "мутном" и "вольном" американском "социализме" много общего, по-моему - желание дорого или дёшево "купить" нас - заставить лосниться от жира, ни о чём тревожном не думать, разрешить рабские "свободы" ("свободный" секс? - просто необходимость в жизни римских рабов в условиях, когда одного из членов "семьи" можно продать или убить; наркотки? - что ещё так облегчает тяжкую жизнь раба? и т. д.), а взамен - забирать в армию (обязательную, не добровольную!) наших детей, диктовать свои условия на работе, в быту, в поведении и едва ли не в мыслях.
Если прудоновская версия анархизма тоже страшна, неприятна и опасна своей клановой обусловленностью, диктатом семьи, то, м. б., такое безвластие, смягчённое некой осознанной традицией (если люди способны правильно что-то осознать, не превратив в суеверие), какими-нибудь законами о возможности (или обязанностями) в определённый момент "отроиться" от основной большой семьи (и т. д.), при разделении "семейного деспотизма" между семьёй, религиозными организациями, изредка возникающими вождями и т. д., а не сосредоточения его только в семье-клане, возможна какая-нибудь другая, противоположная "кабеизму" схема?
Не знаю. По крайней мере, кажется, что против такого рабского социализма надо как-то бороться.
Не в сети
Страницы 1