Вы не вошли.
Страницы 1
Летопись жизни и творчества
18 77 16/ 28 мая Родился в Киеве. Отец, Александр Максимович Кириенко-Волошин, рано умер. Воспитанием занималась мать – Елена Оттобальдовна Кириенко-Волошина – волевая и самобытная женщина.
1881–1893 Детство в Москве. Написание первых стихов.
1893 Переезд в Крым.
1897 Окончание гимназии. Возвращение в Москву. Поступление на юридический факультет университета.
1900 Высылка в Среднюю Азию (за участие в студенческих забастовках), где было принято решение посвятить себя литературе и искусству. Появление первой статьи в печати.
1900, 27 мая – 24 июля Путешествие по Италии совместно с Л.В. Кандауровым и В.П. Ищеевым.
1903 Первая публикация стихов М.А. Волошина.
1906-1907 Брак с художницей М.В. Сабашниковой.
1913 «Бойкот» со стороны печати, ставший следствием «Репинской истории» (Волошин осмелился высказать собственное, отличное от мнения «всей России», суждение по поводу нападения на репинскую картину «Иван Грозный убивает своего сына»).
1914–1915 Создание цикла стихов, в которых осмысливалась первая мировая война.
1919, весна Отказ Волошина ехать .вместе с А.Н. Толстым за границу («Когда мать больна, дети ее остаются с нею»).
1920-1922 М.А. Волошин занимается охраной художественных и культурных ценностей, читает курс о Возрождении в Народном университете, выступает с лекциями в Симферополе и Севастополе, преподает на Высших командных курсах, участвует в организации Феодосийских художественных мастерских.
1923 Создание М.А. Волошиным «Дома поэта». Собственный дом в Коктебеле был превращен в бесплатный приют для писателей, художников, ученых. С этого года начинается травля поэта со стороны властей.
1925 30-летие литературной деятельности М.А. Волошина, отмеченное лишь коротенькой заметкой в «Известиях».
1927 Выставка волошинских пейзажей, организованная Государственной Академией художественных наук (с печатным каталогом), которая стала последним выходом Волошина на общественную сцену.
1928 Против Волошина была организована травля: коктебельские чабаны предъявили ему счет за овец, якобы разорванных его двумя собаками. Рабоче-крестьянский суд поддержал чабанов, несмотря на явную лживость их обвинения. Эти события потрясли Волошина.
1929, декабрь Волошин перенес инсульт, после которого его творчество практически прекратилось.
1932, 11 августа Поэт скончался, в результате осложнения своего давнего заболевания – астмы.
Волошин о себе
1925 - Автобиография
Написана Волошиным в связи с 30-летием его литературной деятельности (от времени первой публикации в печати, в 1895 г.) Оригинал ? ИРЛИ, ф. 562, оп. 1, ед. хр. 1.Сейчас (1925 г.) мне идет 49-й год. Я доживаю седьмое семилетье жизни, которая правильно располагается по этим циклам:
1-ое семилетье: Детство (1877—1884).Кириенко-Волошины1 — казаки из Запорожья. По материнской линии — немцы, обрусевшие с XVIII века.Родился в Киеве 16 мая 1877 г<ода> в Духов день.Ранние впечатления: Таганрог, Севастополь. Последний в развалинах после осады, с Пиранезиевыми деревьями из разбитых домов, с опрокинутыми тамбурами дорических колонн Петропавловского собора2.С 4-х лет — Москва из фона «Боярыни Морозовой». Жили на Новой Слободе у Подвисков, там, где она в те годы как раз и писалась Суриковым в соседнем доме3.Первое впечатление русской истории, подслушанное из разговоров старших,— «1-ое марта»4.Любил декламировать, еще не умея читать. Для этого всегда становился на стул: чувство эстрады.С 5 лет — самостоятельное чтение книг в пределах материнской библиотеки. Уже с этой поры постоянными спутниками становятся: Пушкин, Лермонтов и Некрасов, Гоголь и Достоевский и немногим позже — Байрон и Эдгар По.
2-ое семилетье: Отрочество (1884—1891).Обстановка: окраины Москвы — мастерские Брестской ж<елезной> д<ороги>, Ваганьково и Ходынка. Позже — Звенигородский уезд: от Воробьевых гор и Кунцева до Голицына и Саввинского монастыря.Начало учения: кроме обычных грамматик, заучиванье латинских стихов, лекции по истории религии, сочинения на сложные не по возрасту литературные темы. Этой разнообразной культурной подготовкой я обязан своеобразному учителю — тогда студенту Н. В. Туркину5.Общество: книги, взрослые, домашние звери. Сверстников мало. Конец отрочества отравлен гимназией. 1-й класс — Поливановская6, потом, до V-гo,— Казенная -1-ая7.
3-е семилетье: Юность (1891—1898).Тоска и отвращение ко всему, что в гимназии и от гимназии. Мечтаю о юге и молюсь о том, чтобы стать поэтом. То и др<угое> кажется немыслимым. Но вскоре начинаю писать скверные стихи и судьба неожиданно приводит меня в Коктебель8 (1893).Феодосийская гимназия. Провинциальный городок, жизнь вне родительского дома сильно облегчает гимназический кошмар. Стихи мои нравятся, и я получаю первую прививку литературной «славы», оказавшуюся впоследствии полезной во всех отношениях: возникает требовательность к себе. Историческая насыщенность Киммерии9 и строгий пейзаж Коктебеля воспитывают дух и мысль.В 1897 г<оду> я кончаю гимназию и поступаю на юридический факультет в Москве. Ни гимназии, ни университету я не обязан ни единым знанием, ни единой мыслью. 10 драгоценнейших лет, начисто вычеркнутых из жизни.
4-ое семилетье: Годы странствий (1898—1905).Уже через год я был исключен из университета за студенческие беспорядки и выслан в Феодосию. Высылки и поездки за границу чередуются и завершаются ссылкой в Ташкент в 1900 г<оду>. Перед этим я уже успел побывать в Париже и Берлине, в Италии и Греции, путешествуя на гроши пешком, ночуя в ночлежных домах10. 1900-й год, стык двух столетий, был годом моего духовного рождения. Я ходил с караванами по пустыне. Здесь настигли меня Ницше11 и «Три разговора» Вл<адимира> Соловьева12. Они дали мне возможность взглянуть на всю европейскую культуру ретроспективно — с высоты азийских плоскогорий и произвести переоценку культурных ценностей.Отсюда пути ведут меня на запад — в Париж, на много лет,— учиться: художественной форме — у Франции, чувству красок — у Парижа, логике — у готических соборов, средневековой латыни — у Гастона Париса13, строю мысли — у Бергсона14, скептицизму — у Анатоля Франса, прозе — у Флобера, стиху — у Готье и Эрредиана... В эти годы — я только впитывающая губка, я весь — глаза, Весь — уши. Странствую по странам, музеям, библиотекам: Рим, Испания, Балеары, Корсика, Сардиния, Андорра... Лувр, Прадо, Ватикан, Уффици... Национальная библиотека. Кроме техники слова, овладеваю техникой кисти и карандаша.В 1900 г<оду> первая моя критическая статья печатается в «Русской мысли»15. В 1903 г. встречаюсь с русскими поэтами моего поколения: старшими — Бальмонтом, Вяч. Ивановым, Брюсовым, Балтрушайтисом и со сверстниками — А. Белым, Блоком.
5-е семилетье: Блуждания (1905—1912).Этапы блуждания духа: буддизм, католичество, магия, масонство, оккультизм, теософия, Р. Штейнер16. Период больших личных переживаний романтического и мистического характера.К 9-му января 1905 г. судьба привела меня в Петербург и дала почувствовать все грядущие перспективы русской революции17. Но я не остался в России, и первая революция прошла мимо меня. За ее событиями я прозревал смуту наших дней («Ангел мщенья»).Я пишу в эти годы статьи о живописи и литературе. Из Парижа в русские журналы и газеты (в «Весы», в «Золотое руно», в «Русь»). После 1907 г. литературная деятельность меня постепенно перетягивает сперва в Петербург, а с 1910 г.— в Москву.В 1910 г. выходит моя первая книга стихов18.Более долгое пребывание в России подготавливает разрыв с журнальным миром, который был для меня выносим только пока я жил в Париже.
6-е семилетье: Война (1912—1919).В 1913 г. моя публичная лекция о Репине вызывает против меня такую газетную травлю, что все редакции для моих статей закрываются, а книжные магазины объявляют бойкот моим книгам.Годы перед войной я провожу в коктебельском затворе, и это дает мне возможность сосредоточиться на живописи и заставить себя снова переучиться с самых азов, согласно более зрелому пониманию искусства.Война застает меня в Базеле, куда приезжаю работать при постройке Гетеанума19. Эта работа, высокая и дружная, бок о бок с представителями всех враждующих наций. В нескольких километрах от поля первых битв Европейской войны, была прекрасной и трудной школой человечного и внеполитического отношения к войне.В 1915 г. я пишу в Париже свою книгу стихов о войне "Anno Mundi Ardentis"20. В 1916 г. я возвращаюсь в Россию через Англию и Норвегию.Февраль 1917 г<ода> застает меня в Москве21 и большого энтузиазма во мне не порождает, т. к. я все время чувствую интеллигентскую ложь, прикрывающую подлинную реальность революции.Редакции периодических изданий, вновь приоткрывшиеся для меня во время войны, захлопываются снова перед моими статьями о революции, которые я имею наивность предлагать, забыв, что там, где начинается свобода печати — свобода мысли кончается.Вернувшись весною 1917 г. в Крым, я уже более не покидаю его: ни от кого не спасаюсь, никуда не эмигрирую — и все волны гражданской войны и смены правительства проходят над моей головой. Стих остается для меня единственной возможностью выражения мыслей о совершающемся. Но в 17-ом году я не смог написать ни одного стихотворения: дар речи ко мне возвращается только после Октября, и в 1918 г. я заканчиваю книгу о революции «Демоны глухонемые»22 и поэму «Протопоп Аввакум».
7-е семилетье: Революция (1919—1926).Ни война, ни революция не испугали меня и ни в чем не разочаровали: я их ожидал давно и в формах, еще более жестоких. Напротив: я почувствовал себя очень приспособленным к условиям революционного бытия и действия. Принципы коммунистической экономики как нельзя лучше отвечали моему отвращению к заработной плате и к купле-продаже.19-й год. толкнул меня к общественной деятельности в единственной форме, возможной при моем отрицательном отношении ко всякой политике и ко всякой государственности, утвердившемся и обосновавшемся за эти годы,— к борьбе с террором, независимо от его окраски. Это ставит меня в эти годы (1919—1923) лицом к лицу со всеми ликами и личинами русской усобицы и дает мне обширный и драгоценнейший революционный опыт.Из самых глубоких кругов преисподней Террора и Голода я вынес свою веру в человека (стихотв<орение> «Потомкам»23). Эти же годы являются наиболее плодотворными в моей поэзии, как в смысле качества, так и количества написанного.Но так как темой моей является Россия во всем ее историческом единстве, т. к. дух партийности мне ненавистен, т. к. всякую борьбу я не могу рассматривать иначе, как момент духовного единства борющихся врагов и их сотрудничества в едином деле,— то отсюда вытекают следующие особенности литературной судьбы моих последних стихотворений: у меня есть стихи о революции, которые одинаково нравились и красным, и белым. Я знаю, например, что мое стихотворение «Русская революция» было названо лучшей характеристикой революции двумя идейными вождями противоположных лагерей (имена их умолчу).В 1919 г. белые и красные, беря по очереди Одессу, свои прокламации к населению начинали одними и теми же словами моего стихотворения «Брестский мир». Эти явления — моя литературная гордость, т. к. они свидетельствуют, что в моменты высшего разлада мне удавалось, говоря о самом спорном и современном, находить такие слова и такую перспективу, что ее принимали и те, и другие. Поэтому же, собранные в книгу, эти стихи не пропускались ни правой, ни левой цензурой. Поэтому же они распространяются по России в тысячах списков — вне моей воли и моего ведения. Мне говорили, что в вост<очную> Сибирь они проникают не из России, а из Америки, через Китай и Японию.Сам же я остаюсь все в том же положении писателя вне литературы, как это было и до войны.В 1923 г. я закончил книгу «Неопалимая купина». С 1922 года пишу книгу «Путями Каина»24 — переоценка материальной и социальной культуры. В 1924 г. написана поэма «Россия» (петербургский период).В эти же годы я много работал акварелью, принимая участие на выставках «Мира искусства» и «Жар-цвет»25. Акварели мои приобретались Третьяковской галереей и многими провинциальными музеями.Согласно моему принципу, что корень всех социальных зол лежит в институте заработной платы,— все, что я произвожу, я раздаю безвозмездно. Свой дом я превратил в приют для писателей и художников, а в литературе и в живописи это выходит само собой, потому что все равно никто не платит. Живу на «акобеспечение» Ц<Е>КУ-БУ26 — 60 р<ублей> в месяц.
ИконографияКошелев27. Портрет маслом во весь рост. 1901.Е. С. Кругликова. Поясной порт<рет> маслом. 1901.Много карикатур, рисунков и силуэтов разных годов. Сливинский28.Порт<рет> маслом с книгой. 1902.Якимченко29. Голова, масло. 1902.В. Харт30. Голова углем. 1907.А. Я. Головин. Портрет поясной. Темпера. 1909.Голова, литография. 1909.Э. Виттиг31. Бюст в виде герма. 1909.Е. Зак32. Голова, сангина. 1911.Диего Ривера33. Мал<ый> порт<рет>, вся фигура.Колоссальная голова. Масло. 1916.Баруздина34. Порт<рет> маслом. 1916. Рис<унок> головы. 1916.Бобрицкий35. Сангина. 1918.Мане-Кац36. Поясной, масло. 1918.Хрустачев37. Сангина. 1920.Остроумова-Лебедева38. Голова акварелью. 1924.Поясной портрет. Масло. 1925.Кустодиев. Масло. 1924.Костенко39. Гравюра на лин<олеуме>. 1924—1925.Верейский40. Литография.
Библиография.Вот в каком порядке мои стихи должны быть изданы:Две книги лирики:Годы странствий (1900—1910)SELVA OSCURA (1910—1914).Книга о войне и революции:Неопалимая купина (1914—1924).Путями Каина.Из франц<узских> поэтов мною переводились: Анри де Ренье, Верхарн, Вилье де Лиль Адан <«Аксель»>, Поль Клодель («Отдых седьмого дня», ода «Музы»), Поль де Сен-Виктор («Боги и люди»).Из критических моих статей под названием «Лики творчества»41 вышел только первый том о Франции в изд<ательстве> «Аполлона» (Спб., 1912). Остальные же, посвященные театру, живописи, русской литературе и Парижу — 4 тома, остались неизданными.
Не в сети
вообще этот текст известный, старый и неприкольный
читайте тут:
https://lubava.info/database.php?mode=s … 3&pageid=0
https://www.hippy.ru/koktebel.htm
Не в сети
хех) спасибо, не освоился пока еще здесь...не сомненно материал по твоей ссылке интереснее
Не в сети
Страницы 1