Вы не вошли.
Несколько запоздавшие впечатления от проводившегося под Ужгородом международного анархолагеря «Против границ». Описанные события представляют собой эмоциональные всплески от увиденного и услышанного в лагере в здравом уме и трезвой памяти.
Подготовка к проведению была самая серьезная, шифровались всеми доступными способами, денег угрохали немерено, списки писали длинные, чтобы никто чужой не проник незамеченным. Казалось, положили все для достижения цели. И все же проникали, дешифровали и даже фотографировали вражеские элементы практически ен скрывая этого. Война миров. Но мы твердо шли к намеченной цели: избавиться от границ, наций и депортаций. Вобщем, вперед к глобализации! (Наивный вопрос из зала: а против чего тогда борются антиглобалисты?).
Итак – день начался.
На воркшопы, и особенно на утренние собрания-обсуждения, ходят третья часть населения лагеря, остальные пинают. Наибольшую активность и по постройке разного рода бытовухи и по уборке мусора из мест досуга развели почемуто иностранцы. Попробуем оправдать остальные две трети. Народ приехал потусить, полюбопытствовать (из искры возгорится пламя), отдохнуть в компании единомышленников. Но не работать. Для работающей части лагеря это: а) до лампочки, б) хорошо бы и их призвать к ответственности, в) начинает раздражать.
Вопрос: чтобы не раздражало, может удалить их из лагеря («вежливо попросить»)? За ответом можно обратиться к батьке Махно. Либо как он, не оставляя выбора («смерть или работа в моем отряде») «принял» к себе белого лекаря-офицера, либо как его сподвижница Маруся, воинствующая феминистка, этого лекаря позднее пристрелила из-за патологической нелюбви к офицерам (читай: офицерофобство). А мы же против фобий?
Однако, день продолжается. Самая активна часть молодежи (Овощ-crew) занимается организацией досуга, и налаживает связи с местным население, пользуясь знакомым для всех – интернациональным - языком (читай: алкоголем). А вот без алкоголя налажиать связи яво не получалось. Этих самых местных (почему-то слово «местные» не понравилось организаторам лагеря, и решено было называть их мигрантами) всячески старались не пускать на территорию лагеря и просто «вежливо просить». Так на одном из собраний, на котором терки продолжались полтора часа, под всеобщее молчание воздержавшихся (вопрос был поставлен: кто категорически «за» или категорически «против». Руки «за» изгнание подняли лишь несколько человек) был удален человек, который может и был слегка не в теме, но вполне мог дать что-то новое и интересное участникам лагеря. То есть границы лагеря явно не способствовали тем целям, которые были провозглашены при создании лагеря. Парадоксально вообще наличие границ у антиграничного лагеря. Больная тема обитателей лагеря – дискриминация по какому-либо признаку (гендерному, расовому и т.д.). А как же быть с дискриминацией по признаку «свой-чужой», которая наблюдалась в отношении этих самых местных-мигрантов? А чужой – значит вон за наши границы. А как же no borders!? Или, например, менты, которых мы же наняли охранять границы антиграничного лагеря? Встал вопрос: кормить или не кормить? Их. А как же Кропоткинский призыв о взаимопомощи? Или тоже по признаку свой-чужой? Чужой, так чтож туды его, в качель? Все менты не люди, или только эти конкретные? При этом за пределами (алкоголь видимо способствовал расширению, а то и удалению границ), общение с местным населением удавалось на «ура»! Особенно с хозяевами магазина и бара. Только вот на каком уровне. Впрочем, этим отличались наиболее ярые активисты.
Разговор в темноте.
Пароль: «Ясир»
Ответ: «Арафат»
Дополнительный вопрос: «А зачем ты носишь арафатку?»
И если ты неправильно ответишь, будешь навсегда заклеймен в этой среде как правый, ультраправый, враг революции. А когда кто-нибудь крикнет «Контрреволюционеры среди нас!», начнут убивать своих же бывших камрадов? Так, на всякий случай, под горячую руку. И не известно, по какую сторону баррикад ты окажешься по отношению к своему возлюбленному или старому другу. Все говорят, мол, так не будет. Однако, история утверждает обратное.
Сводила с ума маниакальная потребность все обсуждать и обсасывать до косточек, даже если человек, предложивший действие абсолютно уверен в том, что делает, и как это сделать лучше. Repeat please!! Ничуть не удивительно, если бы при нападении на лагерь вражеской стороны обсуждение атаки продолжилось еще пару часов.
И вот, что совсем непонятно, как это анархисты допустили лишить себя своего достоинства – флага? Спустить все красно-черные флаги в лагере по просьбе (приказу?) заклятых врагов УНСОвцев? При отсутствии реальной угрозы. Да это и не важно теперь. Даже если эта угроза и была реальной. Вот это было смешно!
В итоге: за 10 дней бурного общения и установления связей провели всего две полуживых, ну ладно, почти полноценных акции. Напомню, что это не просто лагерь труда и отдыха, это лагерь деятельный, деятельность которого направлена ни много ни мало на изменение мира!!!
Наверное, негласный девиз лагеря был таков: «Мы инакомыслящие, и не потерпим никакого другого, вашего правого инакомыслия!». Впрочем отдельные элементы были вполне человекоподобны.
Это если смотреть с социологической точки зрения. Если же смотреть со стороны подонка, коим я и являюсь, то все прошло на высшем уровне. Бесплатная раздача сладкого напитка не может не тронуть душу человека измученного нарзаном, халявная еда поддерживала жизненные силы для поездки на халявном транспорте на халявные же концерты. Вобщем вековое требование подонка «Хлеба и зрелищ!» было удовлетворено на 100%.
Не в сети
Не люблю слово анархия. Оно имеет какой-то плохой оттенок как бы сказать плохих людей. В наше время анархию большенство воспринимают как пофигизм. Анархия это у панков, у нас свобода. ИМХО. Еще этот знак анархии красная кровавая буква "А" на черном фоне, сатанизм какой то.
Изменено Light (2007-10-31 21:29:24)
Мы все говорим на разных языках
Не в сети